Адепты стужи. Часть 2 - Страница 64


К оглавлению

64

Или не пустовала?

Грея я заметил приглядевшись — он залег в кустарнике, выбрав место примерно в пятидесяти метрах от входа в хижину. Сначала почему то подумалось что он погиб — уж слишком мертво он лежал — но тут он пошевелился, повернулся на бок.

Жив…

А полковник, следует предполагать, в хижине. И надо нам его оттуда выковыривать. Нет у нас для этого ничего кроме пистолетов — все серьезное оружие осталось на яхте. И мозгов — тот кто начинает думать не головой, а пистолетом — проиграет обязательно.

В черном провале маленького окна хижины, сильно похожего на бойницу своими размерами сверкнула желтая искра, громыхнул выстрел. Вот и полковник объявился. Интересно, это у него там что, винтовка? Он что — по Ирландии с винтовкой ходит? Чертовы ирландцы…

Подать сигнал Грею так чтобы он его увидел, а полковник нет — было невозможно. Поэтому и подавать мы его не будем. Вместо этого — время пока есть — подумаем какие преимущества у нас и у полковника…

Полковник сидит в хижине, прочностью и устойчивостью к обстрелу чем-то напоминающей долговременную огневую точку. И у него винтовка, скорее всего не только она, но и пистолет. Так он может сидеть довольно долго, а нас всего двое. Это плюсы. Минусы — полковник не знает про меня, он меня не видел и считает, что преследователь один. Значит я — козырь в этой ситуации пока меня не заметят. Второй минус — обзор из таких вот хижин не во все стороны, они вообще строились с таким расчетом, чтобы максимально сохранять тепло. Значит — стоит только обойти хижину, осторожно сблизиться с ней с той стороны, где нет окон, взобраться на крышу, если та позволит и…

Вот тебе и план захвата готов. Выманить из хижину и реализовать численное преимущество. Надо попасть в поле зрения Грея и объяснить…

Черт…

Вот почему всегда ценится спаянная команда пусть и не слишком высокого уровня подготовки, нежели сборная профессионалов экстра-класса, но не сыгранная. Если бы рядом бы свой — объяснил бы без вопросов, что мне от него нужно. Как и в любом уважающем себя училище, готовящем офицеров-разведчиков, я учил жестово-символьную систему связи. В крайнем случае, можно воспользоваться обычной семафорной азбукой Макарова, [Русскую семафорную азбуку составил в 1895 году адмирал Степан Осипович Макаров] отработать руками без флажков и бескозырок [если нет флажков — можно семафорить бескозырками] — ее поймет любой салага с мореходки. А с сухопутной крысой что прикажете делать? Жестово-символьная система одинаковая? А если нет? А если Грей поймет, что это — русская система?

Ладно, разберусь…

Опасаясь не успеть заработал руками-ногами, обдирая ногти, выкладываясь как в учебке, когда ползли по-пластунски на время — а последние пятеро стирают форму всего взвода. Здесь не так грязно, не то что на полосе препятствий, там старые курсы специально перед занятия поливают землю чтобы раскисла — и все равно — не сахар…

Только бы не заметил… Заметит — засядет намертво — хрен выманишь…

На то, что обойти позицию противника и занять позицию, у меня ушло полчаса. Полчаса — каждую минуту я ждал, что вот-вот вспыхнет заполошная стрельба, извещающая о том, что полковник сбежал или пытается сбежать. Тогда все напрасно — либо он уйдет, либо мы доберемся до него в виде хладного трупа который — ну хоть убей его еще раз — не сможет отвечать на вопросы.

Когда подобрался вплотную к хижине понял — собирается сидеть до темноты, или по крайней мере до того как солнце начнет закатываться. Умный, гад…

На крышу я конечно же не полез — хоть и крепкая на вид, а все равно можно провалиться вниз или привлечь внимание шумом. Вместо этого, я встал на колени, и начал бешено жестикулировать скорчив при этом зверскую рожу. Сам уже не помню, что я там изображал — думал только об одном: сейчас напарник меня не опознает, подумает, что к О'Коннелу подкрепление привалило да и откроет огонь. С него станется…

О'Коннел все-таки не выдержал. День уже шел на убыль, солнце садилось в холмы, освещая все вокруг каким-то оранжевым, почти искусственным светом. К этому моменту я пролежал на земле без движения больше двух часов, истово молясь, чтобы полковник не услышал мошкару, вьющуюся надо мной и не дающую жить, и инее понял, что дело — неладно…

Не знаю — то ли он подумал, что Грей ушел, то ли еще что- как бы то ни было, крыса решила выбраться из своей норы. Сначала появился ствол — это было помповое ружье, довольно распространенная в отличие от метрополии вещь, здесь много оружия переправляется с Америки. Пусть и один выстрел с перезарядкой вручную — а все равно на части порвет, если с такого расстояния. Перед тем как выйти он замешкался, задержался на пару секунд — и это решило все…

Схватив ружье за ствол, я резким рывком потянул его на себя. Как я и ожидал — полковник держал палец на спусковом крючке и от неожиданного рывка ружье бабахнуло. Сноп свинца ушел дальше, хлестанул по холму — а у полковника оказались занятыми обе руки и разряженное ружье в них.

Он мог еще что-то сделать, бросив ружье и попытавшись достать пистолет, или встретить меня голыми руками. Но ничего этого он не сделал, секунда — и он лежал на вытоптанном полу хижины, а я стоял в метре от него, нацелив в голову Браунинг.

На лице полковника, искаженном яростью мелькнуло осознание. Узнал, сука…

— Кросс. Сука…

Левая рука метнулась куда то назад…

А вот это он зря. Не выпуская пистолета из правой руки, я пробил левой — пользительный прием, тоже почерпнутый в учебке. Обычно у человека больше развита правая рука, он и сам бьет правой, и защищается лучше тоже от удара правой. А нам в учебке ставили именно левую руку — как фактор неожиданности, и для таких случаев тоже, когда правая рука занята находящимся в ней оружие. Ударил я не слишком сильно — просто чтобы сбить спесь и удержать от других нежелательных поступков. Не приводить же мне его потом в сознание…

64